Стефано! Кто же еще будет цапаться с солдафонами за право ступить первым на terra incognita!
Льюис не торопился подниматься, и к выходу не спешил.  Он наблюдал.
Пассажиры оживились, засуетились, теснясь у выхода – первые выпавшие наружу переговаривались, сначала негромко, потом раздались восклицания. С явной примесью восторга. И снова Стефано.
Льюис встал.  Рюкзак он оставил на сиденье, хотя «пукалку»  и нож захватил с собой. Так было спокойнее. Обманчивое утешение, но пусть хотя бы так.
Умение восторгаться  с энтузиазмом  первооткрывателя  он утратил лет… пятнадцать тому назад, когда в экспедиции по Амазонской сельве изучал миграцию морских рыб вглубь материка.  Тогда его восторженная коллега Сара Мидлтон  (повернись колесо фортуны иначе – могла бы стать чем-то большим) увлеклась ловлей тропических бабочек.
Сейчас она прозябает  в маленькой квартирке на Бринстон-роад,  передвигается в инвалидном кресле и пишет печальные мемуары. Организм упорно отторгал импланты.
«Травматическая ампутация обеих  ног до верхней трети бедра, осложненная газовой гангреной. Хроническая септицемия».
Аллигатор.
Он выглянул наружу – в лицо ударил порыв ветра, дождевые капли… что-то еще.
У атмосферы этой планеты был странный привкус – тронутого ржавчиной металла.
Он задрал подбородок вверх. В виске кольнуло, закружилась голова, но головокружение прошло быстро, оставив после себя смутную тяжесть в затылке.  Перед ним стояла Шарлотта Беккер, как и все, уставившись на инопланетное чудо.
Льюис  видел лишь коротко стриженный светлый затылок и узкую шею.
Последние слова, произнесенные «молью»,  он услышал, и одобрительно ухмыльнулся. 
- Браво, док.  Схема  проста и примитивна – есть растения – есть те, кто их поедает. А выше стоят еще одни, те, кто поедает поедающих растения. Вас не смущает, что у пищевой цепочки всегда есть вершина, Стефано? – негромко поинтересовался он, привалившись к обшивке шаттла. Она была теплой и мокрой.
Его начало потряхивать, как от озноба.

Опасения Чарли нашли отклик в лице ее недавнего пациента. Не было заметно, чтобы сон пошел ему на пользу – а может, виновато местное освещение – в любом случае, мужчина имел довольно бледный вид. Пока он разглагольствовал о пищевых цепочках, Чарли рассматривала гигантскую стрекозу, совершенно не разделяя восторгов натуралиста, имени которого она до сих пор не вспомнила – а значит, никогда и не знала.
Мысли Чарли были заняты другим, и она еще не отдавала себе отчета в том, что дух противоречия, отказывающийся признать радужное насекомое прекрасным, видит во всей окружающей природе нечто чуждое, не поддающееся определению, но отталкивающее. Воздух, насыщенный гнилостными испарениями, мясистые зеленые листья влаголюбивых растений, рыхлая, податливая почва, узловатые коряги, торчащие по краю поляны, как мертвые часовые на блокпосту – все сливалось в нездоровую атмосферу, пропитанную лихорадкой, как бисквитный корж – повидлом.
Стрекоза, наконец, налюбовалась на людей и взлетела с сухим треском. Наверное, ее вспугнул легкий толчок, который – вот опять, еще и еще, - отдался в подошвах ботинок. На памяти Чарли не было ни одного землетрясения, но женщина почему-то была уверена, что эти толчки исходят не из-под земли. Чарли обменялась с мужчинами встревоженным взглядом.
Но им недолго оставалось томиться неизвестностью – из леса донеслись худшие звуки, которых может ожидать колонист: выстрел, крик. Глаза Чарли расширились, словно пытаясь проникнуть за густую чащу, над которой пронеслись вспугнутые стрекозы. В чаще что-то двигалось. Через мгновение лес выплюнул бледного как полотно офицера, который, бежал к ним, подбадривая себя криками, которые, впрочем, тут же заглушил донесшийся из леса рев.
Чарли не нужно было повторять дважды.
- Скорей! – женщина кивнула любителю стрекоз на его остолбеневшего приятеля. – Давайте внутрь.
Кажется, на сегодня ее способность удивляться или пугаться была полностью исчерпана – ощущение нереальности происходящего, посетившее женщину, когда она обходила раненых на корабле, вернулось. Чарли видела себя словно со стороны: вот сейчас уоррент-офицер добежит до них и нырнет в люк, а она вскочит следом и закроет его за собой.

- Cамое время решить, что я сплю, ущипнуть себя и проснуться, - пробормотал Льюис;  его никто не слышал – каждый, кто мог смотреть, смотрел.
Лежащая на поручне ложемента кисть вздрагивала, впитывая исходящую извне вибрацию.
Он смотрел вместе со всеми, каким-то отдельно живущим краем сознания отмечая, что широкие плоские челюсти динозавра с легкостью перекусят не то,  что тело человека – ствол баобаба.  И что запах  свежей крови, брызнувшей на землю, с высокой вероятностью привлечет сюда остальных ящеров.
И что у них нет связи с головным кораблем, и запасы пресной воды  конечны, а система очистки челнока не рассчитана на долгосрочное автономное использование.
Его мысли прервал  чей-то истерический вопль. Кричал один из выживших исследователей.
-  Господи! Господи, помоги! Сделайте что-нибудь!
- Лучшее, что мы можем сделать – заткнуться и надеяться, что ящерку не заинтересует блестящая лодочка в зарослях бамбука, - проговорил Льюис, с трудом разлепив губы. Только сейчас он понял, что его рубашка промокла от пота. Липкий ужас сковал тело, не позволяя отодвинуться и отвернуться от зрелища, рядом с которым виденные им четверть века назад фильмы ужасов казались детскими костюмированными праздниками.

И удар не замедлил последовать – вибрация взводом марширующих мурашек пробежала по спине Чарли, добралась до коленных чашечек, превращая их в желе, и женщина сползла вниз по обшивке, пересчитав швом воротника стыки металлических листов. Во рту появился горький привкус подступающей к горлу желчи. Еще удар. Чарли судорожно вздохнула – рукав, в который она уткнулась лицом, сладковато пах антисептиком, вызывая головокружение. Рядом послышались шаги, чей-то знакомый голос произнес: «Вы в порядке?»
Сделав над собой усилие, Чарли подняла голову и кивнула, запуская пальцы в растрепанные, слипшиеся от пота волосы. Пальцы дрожали. «Кажется, меня сейчас вырвет» - определенно, не та фраза, которую вы рассчитываете услышать от полевого хирурга, поэтому женщина предпочла промолчать.
Судя по звукам снаружи, рептилия обходила вокруг челнока, пробуя разные его участки на прочность. Чарли уперлась в колени и с усилием поднялась, хотя все еще чувствовала противную слабость в ногах. Интересная особенность человеческого мышления – она видела сотни искалеченных трупов на корабле, но не испугалась, зато вид доисторической рептилии, перекусывающей пополам человека, вогнал ее в полуобморочное состояние. Мертвые люди – это то, к чему жизнь тебя готовила. Люди, умирающие так – это удар под дых от природы вещей.
Внизу, тем временем, собралось порядочно народу. Они толи о чем-то спорили, то ли просто говорили на повышенных тонах – что-то о передатчике и горном хребте… Чарли обвела глазами присутствующих. Застывшие, напряженные лица. Вновь ее посетило ощущение, что так будет продолжаться до самой смерти – удар снаружи – скорой смерти их всех. Взгляд женщины остановился на технике, предложившем попытаться убить гигантскую рептилию. Чарли хотела возразить, что прочие обитатели джунглей скорее сбегутся не на рев, а на запах крови и мертвечины, но не стала. В конце концов, им нужно выбираться отсюда, даже если для этого придется положить всю живность от челнока до искомого горного хребта.

«Однако, дамочка не промах! - Льюис присвистнул, - но без мозгов. Они друг друга стоят».
Он неприязненно покосился на Стефано, пожевал губами, поднялся с места, придерживаясь рукой  за подлокотник,  и перешел на другую сторону, пытаясь разглядеть  животное в иллюминатор.
Ящер обходил корабль – мелькнула   плоская голова, широкие чуткие ноздри,  блестящая  шея,  плотная чешуя плечевого пояса  и ороговевший гребень, маленькие передние  конечности – определено слабое место рептилии,  и в завершение – мощный хвост, покрытый острыми, словно каменные шипы,  наконечниками роговых щитков;   ящер злился и мотал головой, рев  отдавался вибрацией  даже в спинном мозге.
- Вы в своем уме, леди? – поинтересовался Льюис, завершив осмотр, -  да и вы… хороши, Стефано. Возомнили себя Вильгельмом Теллем?  Более идиотского предложения я не слышал.
Кто-то из ученых рассмеялся, однако приятель Стефано неожиданно высоким злым голосом  проговорил:
- Вы считаете, лучше сидеть и ждать?
- Иногда лучше подождать, - спокойно заметил Льюис,  - во-первых, тварь уже позавтракала.
Остатки завтрака - ошметки кровавой плоти – еще свисали из плоской пасти рептилии.
- Во-вторых, скоро ей надоест бродить вокруг лодки – задраенный челнок не представляет для нее интереса, не издает  запаха добычи и – если животное не обладает зачатками разума, через полчаса-час он не будет ассоциироваться  у него с источником пищи. Возможно, оно отступит. Попытавшись его пристрелить, вы привлечете к свежему трупу его сородичей. В дальнейшем я вам гарантирую то ли зрелище продолжительного акта ритуального  каннибализма, то ли прощальные танцы над телом покойного. И то, и другое не позволит  вам и носа высунуть из шлюпа в течение нескольких суток. Если уж вам чешется погеройствовать, выберите момент, когда животное отойдет от челнока хотя бы метров на сто-сто пятьдесят, и попытайтесь ранить его подальше от места падения. Тогда есть шанс, что оно уползет умирать в пещеру.

Приклад удобно лег в руку – его тяжесть успокаивала, как уверенное рукопожатие.
- С такого расстояния?.. – только и сказала она на просьбу Стефано.
Капающего ядом раненого Чарли вовсе проигнорировала: хоть в его рассуждениях и присутствовало рациональное зерно, все они строились на «возможно» и «если».
…Если она попадет, рептилия, возможно, издохнет.
Они, по крайней мере, пытаются что-то предпринять, в отличие от тех, кто паникует, впал в ступор или язвит от сознания собственного бессилия, как этот раненый.
Собравшиеся у люка попятились, спеша убраться подальше от входа. Беснующийся снаружи ящер и не думал угомониться, лишний раз подтверждая предположение о том, что так просто он челнок не оставит.  Чарли заняла удобную позицию – чуть сбоку от люка, чтобы не мешать приблизившемуся с фонариком Стефано. Подняла винтовку, передвинула переключатель на максимум. Зашипел открывающийся люк. Чарли вдохнула воздух, в котором ей померещился медный запах снаружи. Мир сузился до размеров прицела. Женщина медленно выдохнула и задержала дыхание. Указательный палец лег на спусковой крючок.
Раздался оглушительный рык. Мгновение – и ящер появился, загораживая собой узкую – меньше локтя шириной – щель. В проеме замаячила уродливая чешуйчатая башка. Сузившийся зрачок рептилии сошелся с точкой прицела, и Чарли плавно надавила на спусковой крючок.