Ковчег |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Ковчег » Звездная система α Центавра » "Иногда они просыпаются"
Время и место действия: 2182 год по земному летосчислению, система Проксимы Центавра, исследовательский корабль "Афродита".
Действующие лица:
Капитана корабля майор Ричард Мартин.
Ученые Марек Ковальский и Елена Минич.
Джереми Дойл, командир взвода.
По ходу игры возможно подключение других персонажей.
Отредактировано Джереми Дойл (2014-08-15 11:59:57)
Челнок с легкой встряской и скрежетом состыковался со шлюзом корабля, заставляя Дойла поднять голову и оглядеться. На самых дальних сиденьях виднелись тела погибших. Раненых расположили ближе к входу, чтобы первыми вынести из челнока.
Медики должны были уже ждать, пилоты связались с кораблем, едва они взлетели с той треклятой планеты.
Джереми отвел взгляд от покойников и едва заметно стукнул кулаком стенку челнока, вымещая на ней свою досаду.
Это была всего лишь вторая его высадка на планеты. И уже такой провал: пятеро погибших, двое пострадавших. Из них большая часть ученые. Военным повезло больше, звуки выстрелов отпугнули чертовых тварей, появившихся, казалось, из ниоткуда, практически из-под земли.
Дойл покосился на ящик-контейнер в руках доктора Минич. Сам бы он прикоснулся к нему разве что под угрозой расстрела, потому что внутри покоилось несколько подстреленных представителей фауны Проксимы-2. Чем-то они походили на земных ос, если, конечно, на Земле когда-то существовали осы, размером больше человеческой головы.
Женщина перехватила его взгляд и чуть улыбнулась.
- Мы изучим их, - произнесла она с нескрываемым восторгом в голосе, как ребенок, получивший подарок на рождество. – Их яд парализует человека в считанные секунды, и это при их размере. Аналогов ему по токсичности на Земле я еще не встречала. Представляете, какой это может быть прорыв?
С точки зрения Джереми, лучше бы не Земле такому яду и не появляться. Но спорить с ученой было бесполезно. Дойл убедился в этом, когда пытался запретить ей пронести контейнер на челнок. Упрямства у нее было больше, чем у десятка снабженцев.
- Перед тем как изучить, убейте их еще раз, - посоветовал он и обернулся на шипящий звук, с которым отъехал в сторону люк, открывая переход на корабль.
- Парни, на выход! – крикнул капитан, поднимаясь с сиденья. – Лаутер, Брикс, Чернов, берем раненых, идем первыми. Остальные забирают покойников и выходят последними.
Уцелевшие ученые жались к сиденьям, стараясь не мешать солдатам. Джереми подхватил под руки одного из раненых и первым забрался в переходной шлюз. На той стороне их должны были ждать медицинские капсулы.
- Они вернулись, - сообщил Уилл Монтгомери, - пять трупов, двое раненых. Осы. Их покусали осы!
Майор Мартин пружинисто распрямился, глядя на вестового злым немигающим взглядом.
- Можете идти, лейтенант, - сухо сообщил Мартин, едва разжимая зубы.
Скулы свело от боли.
В старые добрые времена (майор не верил в их существование, но любил повторять присказку о «старых добрых временах») тех, что приносили плохую весть, казнили.
И нет, мальчишка не виноват.
Это его первый серьезный полет. Он отобран из сотен (или тысяч) претендентов и гордится собой, чувствует себя избранным, и еще не понял, в какое дерьмо вляпался. Майор бросил взгляд на мониторы – видеоглазки слежения фиксировали одетых в защитные костюмы медиков и серебристые бока реанимационных капсул.
Мартин тяжело поднялся и направился к стыковочному шлюзу.
- Господин майор! Господин майор! – его нагонял один из врачей, - погодите. Наденьте защитный костюм. Мы не можем быть уверены, что ребята не подцепили на поверхности этой гребаной планеты какой-нибудь редкий вирус.
- Да ну тебя… - лаконично отозвался Мартин.
Медик поморщился, но отстал, следуя за капитаном на почтительном расстоянии в несколько метров.
С шипением разъехались двери шлюзовой камеры – там уже вовсю суетились медики, бережно перекладывая в капсулы раненых. Лица обоих были мертвенно-бледными, розоватые капли пота блестели на лбу и на висках.
- Геморрагический синдром, – прошептал за ухом Мартина доктор Каджеми, крупный и добродушный, как ручной медведь, с ясными голубыми глазами и маленьким ртом, напоминающим округлую баранку.
Несмотря на комическую внешность, Каджеми был прекрасным спецом, а перечисление его заслуг занимало в личном деле три страницы.
- Выражайтесь на английском, Каджеми, - тоже почему-то шепотом попросил Мартин.
- Клиника почти не отличается от анафилактического шока. Это… тяжелейшая аллергическая реакция на укус. За одним исключением… у них развивается геморрагический синдром, пока не слишком явный, но, если пожелаете взглянуть на трупы…
Мартин пожелал взглянуть на трупы. В конце концов, к подобному зрелищу ему не привыкать.
Лица всех пятерых умерших были на удивление одинаковыми - бесформенными и рыхлыми, как студень, бледно-сиреневыми, с различной формы лиловыми кровоподтеками, самый крупный – размером с пятицентовую монету.
Тела паковали в пластик.
Ж-жжих-жж-жих!
- Возможно, это специфика яда насекомых. Мы их исследуем, - Каджеми кивнул на доктора Минич с ее «рождественским подарком», - и произведем вскрытие умерших. С точки зрения токсикологии…
С визгом закрылся зиппер последнего мешка, в прорези мелькнуло распухшее лицо – и дурацкий шейный платок, ярко-красный, в синий горошек, врезавшийся в толстую шею мертвеца, словно удавка.
Эти чертовы ученые сухари не признавали форму.
Шейные платки носил биолог Чаттерлей.
Неделю назад Чаттерлей обыграл Мартина в шахматы.
- После вскрытия доложите, - по-военному лаконично скомандовал майор Каджеми. Доктор обиженно заморгал, - Дойл, останьтесь с доктором Каджеми и его… коллегами. Когда закончите, зайдите ко мне.
Когда раненых погрузили в капсулы и повезли в медблок, злой горечи от случившегося, шевелящейся в глубине души немного поубавилось. Хоть кого-то он сумел спасти. И пусть покойников этот факт к жизни не вернет, главное, чтобы их количество не возросло, чтобы не пришлось снова слушать этот жужжащий звук застегиваемых пластиковых мешков, в которые пакуют тела.
В самой смерти капитан не видел ничего сверхъестественного, все рано или поздно умирают, так было всегда и, скорее всего, никакая наука этого не изменит. Но когда умирают по твоей вине, потому что ты облажался, как последний салага…
Приказ Мартина заставил Джереми отвлечься от самобичевания и мысленно чертыхнуться.
Дойл надеялся, что ему удастся принять душ и немного поспать, сон всегда был для него лучшим лекарством. После него все случившееся нередко казалось каким-то далеким, произошедшим как будто в другой жизни. Теперь же и о душе, и о сне можно было забыть на неопределенное время. И все это время ему придется любоваться посиневшими лицами покойников и их кишками.
- Вас понял, сэр, - вслух произнес капитан. Спорить с приказом он не собирался. – Парни, берите мешки, - скомандовал он подчиненным и поднял взгляд на медика. – Куда их нести?
- Одного в медблок, - ответил тот, - мы займемся вскрытием немедленно. Остальных пока поместите в криокамеры.
Дойл кивнул.
- Брикс, Чернов, со мной в медблок, остальные на вторую палубу. Поместите тела в криокамеры и можете отдыхать. Передайте уоррент-офицеру Сингху, чтобы прислал двух дежурных к медблоку.
Доктор Минич в окружении еще нескольких коллег уже спешила в лабораторию, унося с собой контейнер с тварями. На лицах у всех ученых застыло предвкушение чего-то радостного, хотя, что может быть радостного в ковырянии в чужих внутренностях, Дойл не понимал.
Двери медблока с легким шипением разъехались перед военными, впуская их. Мертвое тело раздели и разместили на одном из прозекторских столов.
- Свободны, - приказал Джереми.
Военные козырнули и вышли. И капитан многое отдал бы за то, чтобы последовать их примеру.
Отредактировано Джереми Дойл (2014-08-13 17:19:54)
- Я рекомендовал бы вам переодеться, - Каджеми появился из-за спины капитана в бледно-зеленом костюме, очках и маске, - мы не знаем наверняка, отчего умер этот человек. Укус осы – причина самая очевидная, но, может статься, не единственная.
Он кивнул в сторону раздвижной двери, за которой находились небольшая раздевалка и санблок прозекторской, и отвернулся, справедливо полагая, что Джереми Дойл в состоянии справиться с такой нехитрой задачей без посторонней помощи.
Остальные внимания на Дойла не обращали.
Зажегся белый свет люминесцентной лампы.
Медики работали быстро, и избыточным многословием не страдали.
Каджеми вел протокол.
- Наружный осмотр… На коже лица и туловища множественные петехии… кровоизлияние в склеры…. Слизистые… геморрагические явления…. Взяты отпечатки… В области укуса массивный отек и инфильтрация кожи и подкожной клетчатки. Срезы номер пять… шесть… шесть-би.
Тонко зажужжала пила, запахло паленым волосом.
- … кровоизлияния в твердую мозговую оболочку… Смотрите, коллеги!
Трое склонились над столом, забубнили, перебивая друг друга.
Тишина. Звяканье металлических инструментов, плеск воды, стук пластикового лотка, глухой тенорок Каджеми, что-то доказывающий второму «зеленому человечку».
Шлеп. Шлеп.
- Срез двенадцать. Двенадцать-би.
Каджеми обернулся – его голос звучал глуховато, но возбужденно.
- Я не могу сказать наверняка… окончательный вывод мы сделаем после гистологического исследования материала и исследования самих… насекомых, - он запнулся, очевидно, вспомнив подарочный ящик в руках доктора Минич. Насекомые не выглядели маленькими безобидными мушками. - Однако сейчас со всей определенностью могу сказать, что аллергическая реакция на укус, безусловно, стала причиной глубокого анафилактического шока. И тому есть все подтверждения… состояние легких и сосудистого русла, отек гортани… Но, независимо от анафилаксии, организм подвергся воздействию какого-то крайне сильного вазотропного яда. Массивные кровоизлияния в брюшной и грудной полости… геморрагический отек мозга, желудочки мозга и спинномозговой канал полны крови. Доктор Минич исследует железы насекомого и скажет точнее.
Двери прозекторской распахнулись. В дверном проеме стояла доктор Минич с подозрительно блестящими глазами.
- Коллеги, - радостно сообщила она, - в железах этой твари яд, по свойствам и составу схожий с ядом прибрежного тайпана, но в разы сильнее, с сильнейшим коагулопатическим действием! Ни один яд земного насекомого не может похвастаться таким убойным арсеналом вазоактивных пептидов!..
- Поздравляю, коллега, - в приглушенном маской голосе третьего «зеленого человечка» отчетливо сквозили нотки сарказма, - жаль, Чаттерлей этого не оценит.
***
Майор Мартин сел за стол, вытащил из верхнего ящика стола тонкий электронный блокнот и стилус, и вывел четким наклонным почерком:
26 апреля 2182 года
Десант завершился трагедией. Погибли пятеро.
Биолог Фрэнсис Фицджеральд Чаттерлей.
Геофизик Лора Диксон.
Астрофизик Александр Грацци.
Инженер-механик Майкл Ситтон.
Метеоролог Борис Штайн.
Одетый в зеленый медицинский костюм, а не в привычную форму, которая за последние годы стала практически его повседневной одеждой, Джереми чувствовал себя дискомфортно. И этот дискомфорт усугубляли звук пилы и разрезаемого мяса, а еще разговоры врачей. Слушая их, Дойл все больше убеждался в том, что те говорят на каком-то своем, непонятном простому смертному языке.
Впрочем, кое-что уловить военному все же удалось. Кажется, ему можно было вернуть себе свою форму, не опасаясь инопланетной заразы.
- То есть, угрозы заражения нет? – уточнил Дойл, приближаясь к столу и напоминая о своем существовании. Жаль только, что без вскрытия всех покойников, идти на доклад к майору Мартину было преждевременным.
Появившаяся доктор Минич, сияющая так, будто только что выиграла миллиард долларов в субботнюю лотерею, сообщила о чудодейственной силе яда.
- И, что это нам дает? – поинтересовался Джереми. – Биологическое оружие?
Судя по выражениям глаз женщины, он спросил что-то не то.
- В первую очередь яд имеет ценность для медицины, - словно маленькому ребенку пояснила ему ученая и исчезла в дверях медблока, возвращаясь в лабораторию. Впрочем, Дойл был уверен, что вскоре она вернется с очередным потрясающим, с ее точки зрения, открытием. Было бы здорово, если бы к тому времени он уже был в своей каюте.
- С ним вы закончили? – спросил военный, жестом указывая на покойного Чаттерлея. – Можно забирать?
И, получив утвердительный ответ, направился к выходу, чтобы позвать дежурных.
- Отнесите тело в блок криокамер, - приказал он. – И принесите следующее.
Зажужжал щетками, стирая брызги крови, робот-уборщик, активированный кем-то из медиков.
Дойл проводил взглядом солдат, выносящих из медблока тело доктора Чаттерлея, и отвернулся.
Ему хотелось, чтобы все это побыстрее закончилось.
***
Электронные часы на девственно-белой стеновой панели прозекторской показывали восемнадцать-пятнадцать.
Врачи работали вдвоем. Третья – миниатюрная японка-микробиолог, гистолог и вирусолог в одном флаконе, отправилась изучать образцы.
Санитар принялся «распаковывать» следующее тело.
- Для полноценных выводов нам достаточно результатов первой аутопсии, капитан, - сообщил Каджеми переносице Дойла, - тут, судя по всему, картина аналогична предыдущей, отек, острая сосудистая недостаточность, геморрагический синдром, точнее скажем… уже через полчаса, доктор Такаясу завершит оформление протокола микроскопического и биохимического исследования аутопсийных образцов, а вы…
В глазах Каджеми плескалась усталость. Его напарник, невысокий, но подвижный хирург Сомов, раздраженно швырнул в лоток корнцанг – на белую панель брызнула сукровица.
- Аккуратнее, Сомов, - проворчал педант Каджеми, - Мартин заставит вас мыть стены в компании миньонов.
«Миньонами» исследователи, не сговариваясь, начали именовать роботов -уборщиков, маленьких, покрытых синим огнеупорным пластиком, с округлыми головами, увенчанными желтыми «шапочками».
- Курить хочется, - буркнул Сомов, стягивая маску, - второй труп, и еще три. Я привык резать живых… Да и смысл? Ничего нового мы не обнаружим! Коньяку бы… И это не… черт! Твою мать!..
Каджеми оторвал голову от записей.
- Что?..
Пальцы разжались, стилус свалился на белую плитку.
Перевернувший покойника на бок санитар замер, широко открытыми глазами уставившись вниз. В области ягодичной складки на глазах вырастала темно-лиловая шишка, рядом еще одна. С хрустом разъехалась растянутая кожа – как будто кто-то наступил на целлулоидный шарик для новогодней елки, частыми каплями потекла на пол бурая сукровичная жидкость - и на вершине стремительно растущего фурункула появились влажные, покрытые слизью усики-щупальца размером с указательный палец человека.
Санитар отдернул руки и истошно завопил.
Дойл кивнул в ответ доктору Каджеми, давая понять, что понял его, и снова поднял взгляд к потолку, возвращаясь к подсчету вентиляционных отверстий. Вообще-то, он успел пересчитать их уже дважды, и знал, что их количество не изменилось, но это был единственный способ занять себя хоть чем-то.
Слова доктора Сомова относительно выпивки заставили капитана печально вздохнуть, он тоже не отказался бы выпить, правда, не коньяка, а виски. Двойную порцию «Джека Дэниэлса», а еще лучше «Кентукки»…
Доктор выругался. Джереми оторвался от созерцания потолка и опустил непонимающий взгляд на тело. А в следующий миг помещение заполнили звук рвущейся плоти и истошный вопль одного из солдат, под аккомпанемент которого Дойл, как завороженный, наблюдал за появившимися из тела усами, быстро сменившимися знакомой желто-серой головой с большими фасеточными глазами и челюстями, способными, казалось, отгрызть человеку палец.
Оса, активно работая лапами, стремительно выбиралась на поверхность. Одна из тех, с планеты, которые стали причиной гибели пятерых…
Второй нарыв, возникший рядом с первым, прорвался, выпуская на поверхность вторую осу.
- Все вон из помещения! – выдохнул капитан, отчаянно жалея, что следуя принятому на корабле распорядку отдал свое оружие сержанту, чтобы тот отнес его в оружейную, и бросился к лотку с инструментами, хватая его. От удара об мертвое тело инструменты со звоном разлетелись по полу. Уже успевшая выбраться оса с сердитым и громким жужжанием слетела на пол, исчезая под столом.
Ее товарка, наполовину остававшаяся внутри, судорожно задергала скособоченной головой и принялась нелепо перебирать лапами, не оставляя попыток выбраться наружу.
Дойл ударил еще раз.
Сердитое жужжание под столом нарастало.
Санитар был в первую очередь солдатом, имевшим, с точки зрения офицера, одно очевидное и неоспоримое преимущество - он умел слепо, не раздумывая, подчиняться приказам.
- Слуш-шс-сь…с-сэр! – рявкнул он, ползком подвигаясь к двери, - я вызову подкрепление, сэр!
Доктора были в первую очередь… да, докторами.
- Медиков с реанимационным набором и гемостатиками… пусть будут наготове! – проорал вслед санитару Каджеми, подбирая корнцанг и прижимаясь спиной к стене – по крайней мере, тварь не нападет сзади… обманчивое ощущение защищенности.
Разъехались в стороны и закрылись за спиной солдата двери прозекторской, угрожающее жужжание из-под стола поменяло тональность – «птичка» явно разминалась, пробуя подсохшие крылья.
Сомов молниеносно бросил в сторону от стола тело, хватаясь за упавший секатор - и на ходу снес полголовы уже наполовину проклюнувшейся осы.
- Минус один!
Брызнула зеленоватая жидкость, но в ту же секунду тело покойника зашевелилось, и из-под него показалась голова третьего насекомого.
- Да он нафарширован «подарками», словно рождественский пирог! - невозмутимо констатировал хирург. Секатор со свистом рассек воздух, однако Сомов промахнулся – лезвие с хрустом вошло в тело и застряло в тазовой кости в нескольких сантиметрах от головы гигантского инсектума.
- Черти б тебя!..
Жужжание усилилось, переходя в басовую тональность гула реактивных турбин.
Режущий инструмент в руках врача показал себя более эффективным оружием, чем лоток. Но Дойл знал, что повторить подвиг Сомова у него не хватит смелости. Для этого нужно было слишком близко поднести руку к ядовитой твари. Поднос для инструментов в данной ситуации казался более безопасным. Безопаснее него могло быть только оружие.
- Да уходите же отсюда, черт побери! – выругался капитан, опуская лоток на голову третьей осе и вкладывая в удар всю силу, на которую был способен.
Тело и в самом деле было нашпиговано тварями. И ответа на вопрос, откуда они взялись, у Дойла не было. Если бы оса была одна, можно было бы предположить, что она случайно оказалась в теле, забравшись в него в процессе поедания плоти, но несколько…
- Нужно проверить остальные тела.
Взгляд Джереми метнулся к вентиляционным отверстиям в потолке. Слишком маленькие, чтобы твари могли в них пробраться. А значит, из прозекторского блока им не выбраться. Заблокировать их здесь, а затем вернуться с огнеметами и сжечь. Использовать другое оружие на корабле было слишком небезопасно.
Жужжание под столом стремительно приблизилось. Боковым зрением Дойл заметил желто-серый силуэт, взмывший вверх и метнувшийся к нему, и успел обернуться в последнее мгновение, чтобы ударить осу лотком. Жужжащий комок отлетел в одну сторону, лоток в другую, а сам капитан бросился к выходу, открывая двери.
- На выход! – рявкнул он медикам. – Мы вернемся с оружием и уничтожим всех, они никуда не денутся.
Лоток с грохотом свалился на керамическую плитку – зазвенело в ушах, Каджеми сморщился и покраснел, не отводя взгляда от секатора, рядом с которым копошилась, пытаясь выбраться наружу, еще одна оса-переросток.
Что-то в этом насекомом было… особенное, он не сразу понял, что, лишь несколькими секундами позже догадался – оса «освобождалась» от личиночной слизи, тонким слоем покрывавшей хитин. Это не были «случайно» попавшие в тела насекомые. Это были паразиты, появившиеся на свет в трупе человека, которого прикончили их сородичи.
Каджеми куда более склонен был согласиться с Дойлом и отступить.
- Сомов, прекратите геройствовать! - рявкнул он, – капитан приказывает на правах старшего! Для полного счастья нам не хватало только лишиться медика! Уходим! Мне нужна доктор Минич! Сдается мне, личинки этих тварей паразитируют в теле человека…
Насекомое, ударом Дойла отброшенное к стене (громкий «чмяк», хруст, снова жужжание) и явно разозленное, взмыло вверх, готовясь к нападению.
Сомов, быстро просчитав шансы, спорить не стал – пара медиков рванула к выходу.
Он бежал последним.
Жужжание датчиков движения справа, щелчок. Открылись и закрылись двери, ведущие в лабораторные боксы.
- Что это у вас за грох… - в дверном проеме стояла доктор Такаясу, со стилусом и блокнотом в руках.
- Убегай! Убегай, дурр-ра! – оборачиваясь, заорал Сомов.
Насекомое изменило траекторию, спикировав на новую цель.
Она ничего не успела понять – острое жало толщиной с вязальную спицу уткнулось в прикрытую зеленой прорезиненной тканью шею, пробив ее без усилий. Такаясу вскрикнула, взмахнула руками, нелепо, словно тряпичная кукла, бросилась к двери, но… не успела.
Мгновенно и остро плеснуло холодом по позвоночнику, закружилась голова, замельтешили перед глазами белые стены и цветные круги, перехватило дыхание – словно кто-то невидимый закрыл воздушный кран. Женщина упала, цепляясь немеющими пальцами за воздух – створки двери разъехались, «определив» препятствие…
Отредактировано Персона (2014-08-15 12:42:34)
Желто-серый силуэт скользнул над упавшей на пол женщиной и метнулся к разъехавшимся дверям, вырываясь на палубу.
Раздавшееся над головой сердитое жужжание заставило Дойла пригнуться и шарахнуться в сторону. Военный налетел на доктора Каджеми, толкая и его.
Оса скользнула над людьми, едва не врезавшись в стену, но в последний миг, избежав столкновения, резко изменила траекторию и метнулась вдоль по коридору, мимо дверей лабораторий в направлении кабины пилотов и трапов, и, нырнув вниз, скрылась под уровнем пола, спускаясь либо на нижнюю палубу, либо в грузовой отсек.
- Твою мать! – Джереми резко выпрямился. Сквозь открытые двери прозекторского блока было видно, как в воздух с тела покойного ученого взмыла еще одна оса. Четвертая? Пятая? Сейчас это уже не имело никакого значения.
Бросившись к лежащей на полу женщине, военный со всей силы потянул ее на себя, вытаскивая в коридор, и кулаком ударил по кнопке закрытия дверей. Желто-серый силуэт метнулся к нему… Двери сошлись на мгновение раньше, позволяя услышать глухой удар и сердитое жужжание врезавшейся в них осы.
Из дверей терапевтической части медблока выскочили второй дежурный и два медика. Одна из них, доктор Рамирес, без лишних слов бросилась к лежащей без сознания Такаясу, в руке у нее, словно по волшебству, появился инъекционный шприц.
Дойл судорожно выдохнул. Как минимум одна тварь прорвалась на корабль. Вопрос, сколько их всего? Три тела в криокамерах и двое раненых в капсулах. Если во всех них есть осы…
- Блокируйте доступ к капсулам, - выдохнул Дойл, поворачиваясь к Каджеми, а сам бросился к кабине пилотов. Нужно было поднять тревогу и оповестить всех. На лестницах, ведущих с первой палубы, послышался топот многочисленных ног. Выбравшийся раньше рядовой возвращался с подкреплением. Скорее всего, майор Мартин тоже должен был быть в курсе случившегося.
- Будет сделано, – коротко ответил Сомов, – нарочитая, словно приклеенная ухмылка записного циника сползла с его лица, уступив место угрюмой озадаченности, - я распоряжусь.
Каджеми кивнул, оглядываясь.
- Увозим, коллеги, - подоспевшие медики зафиксировали катетер, подключили потерпевшую к аппарату ИВЛ и начали дозированное введение противошокового. Огоньки-детекторы лечебно-диагностической капсулы сердито перемигивались, - где доктор Минич?
Доктор выбралась из толпы и возбужденно заговорила, оправдываясь:
- Я только приступила к изучению репродуктивной системы - у нескольких взрослых особей в брюшной полости были обнаружены яйца разной степени зрелости, не менее десятка из них – с почти полностью оформленными личинками. Это один из подвидов паразитоида. Он не убивает своего хозяина – хозяин, скорее всего, умрет раньше… но он, вероятно, может питаться трупными тканями.
- Тихо! – воскликнул кто-то из военных, и все разом замолчали, прислушиваясь.
За запертыми дверями прозекторской слышалось надсадное гудение и тяжелые шлепки.
- Доложите обстановку, уоррент-офицер Нильс, - суховатый голос Мартина разрезал тишину надвое, - где Дойл?
***
Сержант Горовиц потянулся, вздохнул и уставился на часы.
Девятнадцать-двадцать. Смена через сорок минут. Так умом тронуться можно.
Он в семнадцатый посчитал зарубки на серебристой перегородке, отделяющей криокамеры от стола дежурного, встал, прошелся, высоко поднимая ноги, словно на параде, и вытянул шею, разглядывая электронное термометрическое табло на каждой из камер.
Пятьдесят по Фаренгейту на первых двух.
На третьей шестьдесят пять.
Надо же, электроника сбоит.
- Непоря-адок, - пробормотал Горовиц, - надо доложить дежурному.
Он потянулся к панели связи. Потом, передумав, замер. Доложить-то он доложит, а вот давно ли повысилась температура?
«Если давно, то тело… простите мой французский, будет… несколько несвежим», - Горовиц имел склонность к витиеватым выражениям. Сказывалось тяжелое детство в обществе мамы-литературоведа.
- Несвежим, - повторил он вслух и хрюкнул.
Надо проверить, потом отзвониться дежурному. Горовиц заглянул в журнал, набрал код доступа и мягко надавил на дверную ручку. Герметически закрывающаяся дверь с глухим чавканьем отползла в сторону, а в следующее мгновение что-то колкое ударило ему в лицо, и стало темно.
Отредактировано Ведущий (2014-08-15 22:01:51)
Дойл надавил на кнопку, открывающую двери, и заскочил в кабину пилотов. Дежурные техники подняли на него непонимающий взгляд, пилоты тоже обернулись.
- Что случилось?
Времени что-либо объяснять у капитана не было.
- Оставайтесь на местах, - бросил он, хотя оба пилота были равны ему по званию, и приказывать им у него не было никакого права. Нажав кнопку переговорного устройства и переведя его в режим оповещения, Джереми выдал в «прямой эфир»:
- Внимание всем. Говорит, капитан Дойл. На корабль проникло инопланетное существо. Оно выглядит как крупная оса. Соблюдайте осторожность, существо опасно. Не приближайтесь к нему, по возможности заблокируйте его в закрытом помещении. Обоим отделениям полная боевая готовность. Использовать только зажигательные, а не боевые патроны. Огонь пока не открывать. Дежурному на посту блокировать доступ в блок криокамер до дальнейших распоряжений.
И считая, что данного сообщения будет достаточно, Дойл выскочил обратно. Двери кабины пилотов с шипением закрылись за его спиной.
- Вот и он, сэр, - донесся до капитана голос Нильса, который ткнул пальцем в его направлении, отвечая Мартину.
- Сэр, - Джереми коротким взмахом руки отдал честь, – разрешите доложить. В теле покойного доктора Грацци обнаружились осы, напавшие на нас на планете. Большинство из них блокированы в прозекторском блоке, одной удалось прорваться на корабль. До выяснения я приказал блокировать доступ к криокамерам и медицинским капсулам. Мои люди приведены в полную боевую готовность, мы обыщем корабль и ликвидируем осу. Прошу вашего разрешения на использование на корабле зажигательных боеприпасов.
С нижней палубы послышался далекий, но все же слышимый благодаря переходам крик, резко оборвавшийся на высокой ноте. И его место заняло громкое, сердитое жужжание. Две осы вырвались из перехода, взмывая к потолку, и устремились вдоль по коридору к столпившимся людям.
Первой, как ни странно, среагировала доктор Минич.
- В лабораторию! – крикнула она, нажимая кнопку на ближайшей двери.
Отредактировано Джереми Дойл (2014-08-16 12:09:05)
- Уходят ученые, медики! Дойл, использовать зажигательные смеси разрешаю! Действуйте! – Мартин развернулся лицом к стремительно приближающимся тварям.
В руке он держал табельный М92. Черный хромированный ствол поблескивал в свете галогеновых ламп.
Первая оса, словно примеряясь, летала зигзагами, резко меняя курс и, едва зависнув в воздухе, мгновенно срывалась, диагональными «скачками» приближаясь к горстке людей. Другая следовала за ней на расстоянии, словно «принюхиваясь» к потолочным металлическим переборкам.
- Поторопитесь! – скрываясь в лаборатории, бросила доктор Минич, - новорожденные особи могут быть голодны и особенно агрессивны.
За ней потянулись ученые, военные остались в коридоре, ощетинившись стволами.
- Вот твари! – с чувством пробормотал майор, прицеливаясь. Грохнул выстрел.
Пуля ударилась в металлическую переборку в нескольких сантиметрах от «зависшей» под потолком осы, высекая сноп синих искр. Насекомое с визгом ушло в сторону.
- Дьявол, пустая затея. Дойл, используйте огнеметы, если…
«Если успеете», - хотел сказать Мартин.
Судя по всему, предупреждение запоздало.
Гигантские инсектумы вырвались наружу… откуда? Ответ был один – из криокамер.
- Отступаем! – заорал Мартин, - оружие наготове! Нильс, свяжитесь с нижними уровнями! Что с дежурными?
***
У раскрытой криокамеры, лицом вверх, распахнув глаза, лежал сержант Горовиц. На лицо ему каплями стекала бурая сукровица из пластикового пакета, в паре десятков мест прошитого рваными отверстиями.
Еще одна новорожденная оса шлепнулась вниз, расправляя крылья.
- Мы пройдем через лаборатории, сэр! – крикнул Дойл, бросаясь к еще не закрывшимся дверям, за которыми исчезли медики и ученые. – Шэппард, Хайнц, со мной, остальные прикрываете майора!
Двери с шипением закрылись за их спинами.
- Пройдем через лаборатории, - на бегу бросил Джереми подчиненным, устремляясь к двери в правой стене, ведущей в соседний бокс. – Выйдем у самых трапов, спустимся в оружейную.
Капитан замешкался лишь у последней двери, которая вела обратно на палубу. Понадобились несколько мгновений, чтобы решиться нажать кнопку открытия.
Беглый осмотр не выявил насекомых в опасной близости, хотя сердитое жужжание доносилось и со стороны медблока, где еще оставались майор и несколько дежурных, и с нижней палубы.
- Вперед, - шепотом велел Дойл, первым бросаясь вниз по лестнице.
Металлические ступени трапа загудели под ногами. К ним примешивался зловещий гул осиных крыльев. Внизу, на полу кают-компании то тут, то там виднелись лежащие на полу тела. По некоторым ползали осы. Очень много ос… Слишком много…
Дыхание перехватило. Джереми поспешно отвел взгляд, гоня прочь мысли о плотоядности тварей. Сейчас он не мог ничем помочь этим людям.
- О, господи, - прозвучал над ухом испуганный шепот Шэппарда.
- Не останавливаться, - выдохнул капитан. – За мной, в грузовой отсек.
Осы, потревоженные вторжением людей, взмыли в воздух.
- Бегом!!! Бегом!!! Бегом!!!
И практически перепрыгнув последний пролет, Дойл кинулся к оружейной, расположенной за поворотом третьего блока в левой стене.
За спиной послышалось зловещее гудение нескольких крыльев. Вскрик… Звук падения чьего-то тела… Дойл даже не обернулся, чтобы посмотреть, кто упал. Сейчас имело значение лишь расстояние, отделявшее его от заветного оружия.
Поворот… Дежурного у входа в блок не наблюдалось. Дойл бросился к кнопке открытия, нажимая ее со всей силы.
Двери с шумом разъехались, и в лицо капитану уставились стволы десятка дробовиков.
Жужжание вырвалось из-за поворота, ударяя в уши.
- Сэр, - словно из другого мира прозвучал голос Чернова, - на пол.
Дойл ничком рухнул вниз, а в следующий миг над его головой грохнули два выстрела, в мгновение ока превратившиеся в единый столб огня, ударивший в стену и взметнувшийся к потолку. Жужжание оборвалось. В метре от лица капитан на металлический пол, беспомощно перебирая лапами и хаотично втягивая и вытягивая свои огромные жала, плюхнулись две обгоревшие осы.
***
Осы, напуганные грохотом выстрелов, взметнулись к потолку и заметались, словно никак не могли решить, что им делать дальше: нападать на людей или убираться прочь.
Нильс щелкнул переключателем на плечевой рации, которыми были оснащены все дежурные.
- Горовиц, Каминский, прием? Доложите обстановку.
В ответ раздавалось лишь тихое шипение. А осы, зайдя на очередной вираж, предприняли новую попытку подобраться к людям. Двое дежурных открыли огонь. Кому-то, кажется, это был Росс, удалось задеть одну из тварей. Та шарахнулась в сторону и осела на пол, разбрызгивая вокруг себя какую-то зеленоватую слизь вместо крови и не переставая жужжать. Вторая метнулась вдоль по коридору, заходя на очередной вираж.
- Сэр, дежурные у блока криокамер и оружейной не отвечают, - доложил Нильс. – Мы можем, как и капитан Дойл, пройти лабораториями к трапу и спуститься в кают-компанию со стороны криокамер, чтобы проверить, что случилось.
Жужжание снова приблизилось, на этот раз оса возвращалась уже не одна.
- Сэр?
- Да… - сказал майор, - да. Действуйте. Держите меня в курсе. Я возвращаюсь в рубку.
Доктор Минич оглянулась.
- Вы пойдете один, сэр?
- Капитану должно находиться на капитанском мостике, - пробормотал Ричард Мартин, нажимая на кнопку оповещения переговорного устройства.
На корабле пятьдесят человек. Было пятьдесят. Сейчас уже гораздо меньше.
Скольким удалось спастись?
- Всем, кто меня слышит. Оставайтесь на своих местах. Блокируйте входы и выходы из помещений. Держать рации включенными и сообщать о любых событиях. Связанных и не… связанных с текущей ситуацией. Ждать дальнейших распоряжений, - майор отключил режим оповещения и прислонился к стене.
Нильс кивнул.
- Ребята. За мной.
Ученые зашевелились.
- А что делать нам, господин майор? – высокий, слегка сутулый геофизик Ковальский смотрел на него с вызовом. На виске у него дергалась жилка.
Мартин вспомнил, что у них с Такаясу развивался бурный роман, служивший предметом добродушного любопытства и дружеских шпилек всего экипажа.
- Ждать, господин Ковальский. Ждать.
Нильс с солдатами вышел первым, держа наготове оружие. В узком коридоре было пусто, лишь у стены лежали, скрючившись, два трупа. Рядовые Дилан и Сомс.
Мерное гудение доносилось откуда-то снизу… Раздался выстрел, чей-то вопль.
Температура на корабле ощутимо повысилась. Мартин почувствовал, как по спине стекает струйка липкого пота.
- Вперед, - махнул рукой Нильс. Солдаты двинулись вслед за командиром, ощерившись стволами. Майор замыкал серо-черную змею-колонну, однако у трапа, ведущего на нижнюю палубу, он остановился и свернул в капитанскую рубку.
Холл казался пустым и безжизненным. Когда он приложил к идентификационному устройству карту-ключ, сзади раздалось сердитое жужжание. На этот раз Мартин был удачливее.
Пуля прошила осу насквозь, и с визгом ввинтилась в стену.
Насекомое шмякнулось ему под ноги, судорожно дергая мохнатыми лапами.
Он выстрелил еще раз, целясь в блестящий фасеточный глаз.
Зеленая липкая масса выплеснулась на белую панель.
Дверь капитанской рубки закрылась. Мартин прошел вперед и сел в капитанское кресло.
- «Афродита» вызывает «Аполлон». Примите срочное донесение.
Экран устройства экстренной связи с головным кораблем замерцал, пошел сиреневыми полосами и погас.
- Сэр? - прозвучало над головой. Дойл приподнялся, перед глазами мелькнула протянутая ему чья-то рука. Ухватившись за нее, капитан принял вертикальное положение и оглядел своих подчинённых. Их было семь человек. Практически все те, кто сопровождал его во время последней высадки на планету.
- Мы были в кают-компании, сэр, - сообщил Брикс. – Прозвучал ваш приказ, мы начали спускаться в оружейную, и тут появились осы. Они вырвались из блока криокамер. Крэмпич и Сингх были ужалены, они остались наверху.
Джереми кивнул, принимая информацию к сведению и стараясь абстрагироваться от факта потенциальной гибели еще нескольких человек. В блоке криокамер дежурил Горовиц. Если осы вырвались оттуда, значит, корабль остался без сержантов.
- Мы нашли Камински у входа в оружейную. Одна из тварей ужалила, а еще перекусила провод его рации. Мы подстрелили ее… Вот только Камински был уже мертв. Затащили его внутрь, - Брикс кивнул на лежащее в углу тело, которое капитан заметил только сейчас. Заметил и запоздало вспомнил, что спускался в грузовой отсек не один.
- Со мной были Шэппард и Хайнц, - произнес он, оглядываясь по сторонам. В памяти прозвучал вскрик и глухой удар падающего тела. Тогда необходимость двигаться вперед, несмотря ни на что, каждое мгновение ожидая смертельного укола в спину, была само собой разумеющейся. Сейчас самому Дойлу она казалась трусостью, и за эту трусость было стыдно перед подчиненными.
Осветительные элементы в потолке грузового отсека тревожно замигали, сообщая о перегрузке энергосистемы. На мгновение помещение погрузилось в непроглядный мрак, затем элементы вспыхнули снова, горя тусклым аварийным светом.
- Что происходит? – спросил кто-то из солдат. – Какого черта?!
Ответа у Дойла не было, но интуитивно он ощущал, что осы замешаны и в этом.
Капитан снял со стойки дробовик, вытряхнул из коробки зажигательные патроны, горстью ссыпая их в карман, шагнул к переговорному устройству оружейной, но раньше, чем он успел нажать кнопку передачи, устройство ожило и выдало голосом Нильса:
- Майор, сэр, их слишком много, - одновременно эхо донесло до оружейной отголоски далекой хаотичной стрельбы, - мы отступа…
Голос Нильса оборвался. Рука Дойла, когда он нажимал кнопку передачи, предательски дрогнула, выдавая эмоции, но голос прозвучал ровно.
- Майор Мартин, сэр, это Дойл, - произнес капитан. – Я в оружейной. На первой палубе очень много пострадавших. Осы вырвались из блока криокамер. Скорее всего, сержант Горовиц мертв. Мы потеряли Крэмпича, Сингха, Шэппарда и Хайнца,
«А также Нильса и, возможно, все тех, кто был с ним» - пронеслось в голове, на мгновение вызывая едва слышимую предательскую дрожь и в голосе.
- С оставшимися людьми попробую зачистить корабль. В грузовом отсеке перегрузка системы питания, возможно, осы добрались до машинного отделения. Ваши распоряжения на этот счет?
Отредактировано Джереми Дойл (2014-08-17 11:28:09)
- Понял, - выдохнул Мартин, пятерней взлохмачивая волосы, – явный признак нервозности, - вполне вероятно. Оставайтесь на связи, Дойл.
Пальцы пробежали по сенсорной панели.
- Старший техник, доложите обстановку.
Плотная шумовая завеса, скрип.
- …ртэм, докладываю. Я и три техника в грузовом отсеке, пытаемся проникнуть в машинное отделение. К движку они попасть не могли. Вероятнее всего, твари приблизились к токоведущим частям генератора на трансформаторе и замкнули дугу. Мы по…буем по…нить, если сможем выбраться из отсека. У нас закончились боеприпа…
Связь прервалась, потом, булькнув, возобновилась.
- Господин майор, это Нортэм. Мы заблокированы в секции D …зового отсека. Если есть кто-то, кто …жет на…сюда вытащить, по…буем восстановить электроснабжение. Го…дин майор?
Мартин закрыл глаза.
Аварийное питание не позволяет связаться с головным кораблем. Аварийное питание в скором времени приведет к нарушению энергетического обеспечения медицинских систем круглосуточного мониторинга, а позже… об этом он старался не думать.
- Хорошо, ждите подкрепление, - проговорил майор, массируя виски.
Головная боль обручем сдавила голову.
Он потерял Нильса и его людей.
За час экипаж корабля уменьшился наполовину.
- Вы слышали, капитан Дойл? У вас достанет сил прорваться к секции D?
Голоса техников то тонули в гуле помех, то пробивались вновь, даря надежду на то, что бригада еще жива.
- Я попытаюсь, сэр, - ответил капитан и обернулся к своим людям. – Брикс, Чернов, Лаутер, вытащите Шэппарда и Хайнца, если они еще живы, и занесите их в оружейную, - избавить последовавших за ним солдат от участи быть съеденными осами заживо, было самой малостью, которую они заслуживали. - Потом нагоните нас.
Солдаты неуверенно переглянулись.
- Если они еще живы, сэр, - произнес капрал Брикс, - может быть, их доставить в медблок? Их могут спасти.
Он был прав. Без врачебной помощи, пострадавшим было не выжить. Но пытаться пронести их через захваченную тварями первую палубу, было безумием и напрасной тратой людей, которых итак можно было пересчитать по пальцам.
- Отставить, - коротко приказал Дойл. – Вы не пройдете первую палубу. Делайте, что я говорю. Когда мы разберемся с осами, то помощь окажут всем. А сейчас эти твари – наша главная задача. Так что выполнять первоначальный приказ, остальные за мной. Пробьемся к блоку D.
Они вышли в коридор. Двери с шипением закрылись за их спиной, на мгновение заглушая жужжание, которое, то усиливаясь, то ослабевая, казалось, шло отовсюду.
***
Разговоры военных доносились до ученых слабым отголоском из переговорного устройства, расположенного на стене лаборатории. Иногда голоса пропадали вовсе, иногда понять сказанное не удавалось из-за помех, но даже то, что удавалось услышать – не вселяло оптимизма.
Система электропитания вышла из строя. Родриго Аламейда знал, что это значит. Аварийного питания надолго не хватит, в скором времени системы корабля начнут отключаться одна за другой. Сперва вся возможная техника, включая бортовые компьютеры, затем системы очистки воздуха, водоснабжения и последней система жизнеобеспечения.
Состав атмосферы начнет меняться, а вместе с ним начнет понижаться температура. И только двигатели продолжать работать до последнего, унося их мертвый корабль в космическую темноту.
Сколько дней пройдет, прежде чем температура сравняется с той, что за бортом? Неделя? Две? Три?
Что будет тогда, Аламейда представлял себе достаточно отчетливо. Он был криологом, долгие годы изучал воздействие низких температур на живые организмы. Им не выжить. Никому. Не выжить без специальной аппаратуры. Только криокамеры могли стать их спасением.
Криокамер было всего восемь. И они были далеко отсюда, отделенные от Родриго коридором, полным опасными инопланетными существами.
- Если они не починят систему энергопитания – в скором времени жизнеобеспечение выйдет из строя, - произнес криолог, потирая руки с такой силой, будто уже начал замерзать. Его трясло, хотя в лаборатории было скорее жарко. – Как думаете, что случится раньше: мы замерзнем или задохнемся?
Он усмехнулся. Из-за дрожи усмешка вышла кривой, почти как гримаса.
Вы здесь » Ковчег » Звездная система α Центавра » "Иногда они просыпаются"
