Ковчег |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Ковчег » Основная игра » Каким бывает доброе утро
Время и место действия: Даллас, 9 апреля 2253 года. Комната, которую снимает Лия Стоун.
Действующие лица: Пол Найквист, Лия Стоун.
Дополнительно: события, развивающиеся после описанных в эпизоде Ситуация со множеством неизвестных
Отредактировано Лия Стоун (2014-09-29 15:38:14)
Сначала Лия спала без сновидений. Уснула, как провалилась в бездну. В восемь утра - время, когда приходилось вставать на работу - проснулась, как от толчка. Сначала удивилась, что не звонит будильник, потом вспомнила, что выходной и, блаженно улыбнувшись, повернулась на другой бок.
Заснула под приятное предвкушение выходного дня. Долгий сон, потом они с соседкой, у которой тоже сегодня выходной, дождутся ухода Жени и будут вместе смотреть телевизор, делясь событиями последних дней. Та обещала рассказать что-то забавное про "свой треугольник". И еще обещала за "Роковую страсть", уже прочитанную Лией, принести "Ловкую штучку", написанную тем же автором. Автор писал под псевдонимом Р.В. и был скрыт завесой тумана от своих читателей. Лия представляла себе женщину, такую же, как любая главная героиня любого ее романа. Сначала у нее все было неважно, но в конце она обязательно оказывалась в новехоньком платье яркой расцветки. Лия видела однажды такое на одной женщине. Оно было неестественного синего цвета, режущего глаза, очень облегающим сверху и широко распадающимся от колен. Лия знала, что ей бы такое обязательно пошло. Сейчас Лия во сне видела себя в таком платье отражающейся в огромном зеркале. Обнаженные плечи и руки... чертовски неудобно, но красиво! Неожиданно в отражении одно плечо как замерцало, и на нем образовалась повязка в красных пятнах. Руку закололо. Отражение поехало, растекаясь мутными потеками. Лия скрипнула зубами и... снова проснулась.
Занемевшая рука болела. Лия дотронулась до нее, с удивлением нащупала повязку и... все вспомнила. Она забыла снять этот дурацкий бинт.
Сев на постели, Лия обнаружила, что все еще спит в юбке и футболке. То есть она всегда так засыпала после ночной смены, но потом просыпалась от того, что холодно, снимала с себя все и забиралась под одеяло. Так было и вчера, она точно это помнила, но теперь почему-то оказалась под пледом. Голова гудела, сон же прошел.
Никаких посиделок выходного дня не вырисовывалось.
Она вспоминала события прошлой ночи.
Этот мужчина так и остался у нее.
Она даже не знает, как его зовут. Назвал бы он свое имя? В общем, неважно, но она даже не спросила.
И что он вообще собирается делать дальше?
Не поселиться же у нее. Или?..
От кровати соседки не доносилось ни шороха.
- Эй, - прошептала Лия в пустоту. - Эй, ты спишь?
Она протянула руку, нащупывая выключатель. Раздался щелчок, и комната озарилась тусклым светом.
Ему снилась дорога. Станция подземного метро, одинаковые серые лица, чьи-то пыльные рюкзаки, толпа одинаковых, с оттопыренными ушами, коротко стриженных мальчишек – что-то наподобие скаутов-миссионеров, раздающих пластиковые карточки с библейскими текстами, их «начальник» - мужчина с неподвижным лицом. Он наблюдал за Найквистом, не сводя с его лица сумрачного взгляда, Полу стало неуютно, он отвернулся, и тут в лицо ему ударил тусклый фонарный луч.
Он зажмурился и… проснулся.
На него, не мигая, смотрели прозрачно-голубые глаза вчерашней спасительницы.
- Доброе утро, - полуутвердительно сказал он.
В царстве вечной тьмы трудно понять, утро или вечер. За узким, напоминающим бойницу окном постоянный фонарный свет. Тускло-желтые полосы проникают в комнаты, за импровизированные занавески, сигнализируя о смене времени суток. Чуть светлее – день, темнее, цвета густой карамели – ночь.
Она молчала, чего-то ожидая.
Он догадался, чего. Ожидание крупными буквами было написано у нее на лице.
«Спасибо, ты мне очень помогла вчера», - следовало сказать ему, одеться и уйти.
Если бы его врагом был мифический дилер… именно так он и поступил бы. Не вызывая дальнейших подозрений, и оставив на память о себе бутылку красного вина и дорогое ожерелье, на вырученные деньги от продажи которого девочка сможет жить год. Или спустит за месяц, покупая лотерейные билеты и участвуя в риалити-шоуи дешевых тотализаторах.
Воспоминание о тонкой пачке «листочков удачи» и потрепанной книжонке царапнуло небо. Он растянул губы в улыбке. Получилось обаятельно – ну… ему хотелось в это верить. Бок покалывало, но голова была ясной и легкой.
Пустой, как гелиевый воздушный шар.
- Меня зовут Пол. Ты собираешься идти в «Глобус»?
- Тебя зовут Пол, - сонно повторила Лия.
Она попыталась подняться, но пока не получилось. Она перевернулась на живот и посмотрела на незнакомца, чье имя теперь знала. Видеть кого-то на соседней кровати было чуточку странно. Тем более, что это был мужчина.
Приходящие в эту комнату мужчины как правило на ночь не оставались. Во всяком случаю, всю.
Впрочем, этот здесь ночь не проводил, а спал.
- А меня зовут Лия, - она подумала и, вспомнив когда-то от кого-то услышанную и до конца не понятую фразу, добавила. - Такое библейское имя.
Фраза звучала, как ей казалось, весомо и красиво. И необычно.
- Теперь можно сказать, что мы знакомы.
Собственно, имя к знакомству мало что добавляло. Все остальное, что он про себя рассказывал, было гораздо важнее.
Мог бы и не называться.
Лия поняла, почему он все-таки это сделал.
Потому, что он не думал ставить точку в их знакомстве.
Если бы он хотел встать и уйти, то мог бы не утруждать себя приветствиями.
Возможно, она это почувствовала еще накануне.
Что же тут странного? Те, кому он задолжал, за ночь не перегорают, и сегодня захотят его найти не меньше, чем вчера. За ночь долги не списываются.
Вот стоит немного поспать, и происходящее становится куда отчетливее. Вчера она не то чтобы не поняла, она просто не думала. У нее не было для этого сначала времени. А потом желания.
- Итак, ты Пол. И ты спрашиваешь у меня о планах на день. Да, я пойду в "Глобус". А ты не хочешь никуда идти, - последнее она произнесла не вопросительно.
- Лия. Я помню. Тебя так называли… там, в баре, когда ты меня нашла.
Он осторожно потянулся, пробуя занемевшую за ночь руку.
На месте синего браслета – настолько привычного аксессуара, что в его отсутствии была какая-то нездоровая обнаженность, белела повязка, пропитавшаяся кровью. Ему захотелось одеться, прикрыть запястье хотя бы рукавом испачканной сорочки – словно броней, защищающей от настороженного взгляда цепких голубых глаз. Интересно, она заметила? Могла заметить, могла не обратить внимания.
Рубашка и брюки валялись возле пластикового табурета – там, где они их вчера бросил. Сил не было ни поднять, ни одеться.
Пол встал и принялся путаться в рукавах. Голова не кружилась, под ложечкой подсасывало от голода. Чтобы поесть, нужно выйти. Выйти он не может. Или - как это она сказала? Не хочет. Никуда. Идти.
Он понимал, что это ненадолго. Что придется – идти, кому-то звонить.
Кому он может позвонить? Матери? Сестре?
Исключено. Он не сомневался, что их телефоны прослушиваются, а за квартирами установлено наблюдение. Он не мог знать этого наверняка, но липкая уверенность не покидала его со вчерашнего вечера, когда он в полубреду размышлял, есть ли у него альтернатива узкой комнатке-пеналу с подозрительной соседкой.
Альтернативы не было.
- Я подожду тебя здесь. Лия. Это был подарок… должен был быть подарок. Теперь он твой. Но… мне хотелось бы знать, что хоть кто-то получит удовольствие от того, что я выбрал. А вино мы можем выпить вместе… за знакомство.
Он понимал, что Дон Жуан из него более чем сомнительный.
Но. Было одно обстоятельство.
Она живет одна, и не побоялась оставить его у себя на ночь. Значит, сейчас она без мужчины.
Лия по-прежнему лежала на животе, повернув к Полу голову. Щека ее прижималась к холодной простыне. Она смотрела за его движениями.
Сейчас они говорили ей гораздо больше, чем вчера поздним вечером и тем более глубокой ночью.
Они кричали о сильной растерянности.
Пол ничего не сказал на ее утверждение. Оно правильное. Он не хочет уходить. И он собирается ее дождаться.
Из незнакомого места не уходят только те, кому совсем некуда идти.
В этом Лия была уверена.
Еще ни один мужчина не старался задержаться у нее слишком долго. Скорее наоборот, каждый начинал тяготиться тем, что пребывание бок о бок затянулось.
Ей это никогда не казалось чем-то плохим.
Она никого не пыталась удерживать.
Привыкнув к одному, она четко увидела разницу.
И еще, проведенная в одной комнате ночь что-то меняла в отношении к тому, кто спал на соседней кровати. Он был уже не так безразличен. И даже становилось как будто немного неловко от того, что ему, может быть, сложно передвигаться, что одежда у него грязная и что у него голодный вид.
- Пить за знакомство? На голодный желудок это плохая идея, Пол. Оставь свои вещи. Даже моя футболка в конце третьей смены выглядит чище. Их надо почистить. Не бойся, меня не пугает вид мужчины в трусах, - Лия усмехнулась.
Она села на постели и только пожала плечами, видя, как он настойчиво надевает рубашку.
День начинался.
- Ну как знаешь, - Лия зевнула и, окончательно стряхнув с себя сон, вынырнула из-под пледа. - Я сейчас вернусь.
Лия пришла через полчаса, теперь одетая в черные узкие брюки и такого же цвета тунику, делавшие ее еще тоньше. Волосы были еще влажными. Она вошла с двумя чашками, над которыми поднимался легкий, совершенно без запаха, пар.
- Вот, - она кинула на постель Пола тюбик, - взяла у девочек. Можно почистить одежду. Если ты спешишь это сделать. Но когда я вернусь, то смогу постирать все в прачечной, - она поставила чашки на столик и туда же положила вытащенные из-под мышки свертки, начала разворачивать тонкие, пластилиново-бежевого цвета бруски и четко, как будто боялась что-нибудь забыть или упустить, зачастила, - Жени уже ушла на работу, ее соседка тоже уже собирается. Я уйду после них. Тогда ты сможешь выйти из комнаты, - она неуверенно посмотрела на Пола.
Отредактировано Лия Стоун (2014-10-08 10:32:14)
- Спасибо, я подумаю, - пробормотал он, осторожно забирая у Лии из рук белковые брикеты.
И все-таки он оделся, чувствуя уже знакомое познабливание от прикосновения к бедру заскорузлой от крови брючины.
У нее были холодные пальцы. И в комнате было холодно.
Как утопающий за соломинку, он схватился за чашку с жидким чаем, сделал крупный глоток и закашлялся. Раненый бок отозвался смутной болью.
«Если ты надумаешь выйти», - он улыбнулся про себя. Куда?
И зачем?
Без денег, без браслета. Если ему повезет, он сможет без последствий выбраться из опасного квартала, нашпигованного полицией по самое небалуй… А дальше?
Что дальше?
Он лихорадочно перебирал знакомые имена, вспоминал знакомых знакомых, близких и дальних родственников, пытаясь поймать хотя бы отдаленные намеки на связь с Сопротивлением. Если они и были, эти связи, их предпочитали не афишировать. Пол вспомнил немолодого сейсмолога из их лаборатории, кажется, его фамилия была Стравинский. Его сын «подавал надежды». Так было принято говорить о тех, кто в шестнадцать на тестировании показывает блестящие результаты. Им прочат большое будущее. Мальчик исчез, когда ему было двадцать два.
Он просто перестал существовать, и отец более не вспоминал о нем. И не хвастался его успехами. А через пару месяцев исчез и он.
Пол проглотил скопившуюся во рту горечь и сделал еще один глоток. Чай стремительно остывал.
«Большое» будущее.
Это значит, что с возрастом, если ты сможешь реализовать потенциал, ты войдешь в научную элиту, а оттуда недалеко до поста Советника Конфедерации… и в сорок ты будешь иметь элитарные трехкомнатные апартаменты на закрытом уровне, настоящий виски по вечерам, настоящую овсянку на завтрак, и женщину из «репродуктивной элиты» в качестве любовницы. Такая нехитрая схема-ловушка.
Работай, покажи себя, сделай их, расти, поднимайся по ступеням к сияющей вершине власти над подземным городом.
«Через несколько лет ничего этого не будет», - вспомнил он. Ни Совета Конфедерации, ни системы. Ни людей.
Он покосился на Лию – узкую черную тень с бумажным лицом. Ее тоже не будет.
Она об этом не знает.
Она и не думает об этом. Она живет одним днем, сегодня жива – и ладно.
А что случится, если ей рассказать?
Поверит? Ужаснется? Равнодушно пожмет плечами?
- Я тебя подожду, - вымученно улыбнулся Пол.
Рука под бинтом зудела.
Вы здесь » Ковчег » Основная игра » Каким бывает доброе утро
